Появление каждой книги Захара Прилепина - событие
Появление каждой книги Захара Прилепина - событие. Только что вышедший роман Тума обещает стать взрывом сверхновой. Киана Николаева специально для Культурного шока - о будущем бестселлере.
Тума первая книга трилогии о Разине. Прилепин не пошел по хронологическому пути и пошел в то же время. Он играет флэшбэками, вспышками памяти, сплетает прошлое с настоящим. Наблюдательный повествователь, он подкидывает материал для игры в психологию: отношения с матерью, детские травмы и во все, что нынче модно:
Называя все, что видел, сначала на русский лад, а потом на материнский, Степан вглядывался, как поведет себя вещь: не изменит ли цвет или запах, не откажется ли повиноваться
Но мерить Туму психоанализом дело гиблое.
Тума литературный экзистенциализм в реалистичной манере письма: человек смотрит из своего тела на окружающий мир. И мир этот то самая черная гуашь, то акварель лазоревая: от пожарищ после набега ногаев до крымского солнца и неги, от пыток и увечий до любви земной.
Литература отличается от криминальной хроники или учебника истории словами.
Открываешь Прилепина, еще ничего не происходит, действие даже не завязалось, но ты уже зачарованно катаешь слова на языке: степь трудно дышала, солнце цедило медленный чад, девичий смех смешнее и дороже: им умываться можно, давил из себя голос, как смолу, вода мелко рябила, будто ее солили.
Особое свойство Прилепина писать портреты. Так по мазкам узнают руку художника:
Лицо отцовское было тесано сильными махами: нос, рот, лоб. Все углы виднелись четко: бровь поднимал и возникал угол, сжимал челюсть и скула давала другой угол Он не казался слишком приветливым, не зазывал побратимов до куреня, но, на удивление, многие казаки все равно шли к нему... Отец не любил казачьих прибауток и дурачеств, однако сказанное им слово часто бывало занозистым и репеистым. Над словом его нельзя было сразу потешиться, но внутри оно несло самую суть как желток в белке...
В нескольких кратких абзацах, разбросанных по первой главе, весь Тимофей Разин, отец главного героя, выпуклый и объемный, как скульптура. Почти былинный образ.
Слог Прилепина настолько воздушен, что все неизбежные в историческом романе струги, нетопыри и ясырки не утяжеляют чтение, но отсвечивают камешками на дне реки.
Уже первые абзацы как те камешки. Словно смотришь подводную одиссею Кусто и задерживаешь дыхание, пока герой не вынырнет.
Мы все знаем о дАртаньяне и мушкетерах, они нам кажутся близкими и почти родными, сказал как-то Прилепин, но Разин это очень далеко, это вглубь веков. А ведь дАртаньян и Разин современники. Тума проворачивает оптический фокус с эпохой Разина. Открывается настоящий многоязыковой и разноголосый Вавилон, бесконечный человеческий муравейник. Русский XVII век перестает быть черно-белой гравюрой и обращается в цветное и живое стереоскопическое действо.
Мужская проза Прилепина подкупает женскую душу любовными линиями.
Темпераментность и любвеобильность Степана умягчает адреналиново-тестостероновый эпос Тумы. Здесь есть любовь. Здесь живут самые разные женщины, судьба которых туго вплетена в страшное время, в которое довелось родиться. Где-то между походами, пленениями, победами и пирами мужчины находят своих женщин, рожают с ними детей, чтобы снова сорваться в поход, попасть в плен, выжить и радоваться. Или умереть.
Роман огромен: Дон, Крым, Азов, Соловки, Москва, казаки, Никон, запорожцы, татары, бояре, битвы, пожары, набеги, пытки, любовь, смерть и рождения...И это только начало.
История ходит по кругу, подтверждает Прилепин. Литература вновь возвращается к неизжитому. Тума и Тихий Дон. Прилепин и Шолохов. Эти два текста будут сравнивать - и не только по очевидным причинам. Из-за масштабности и глубины.
Главное же: Тума - ода человеческой жизни. Роман-преодоление. Квинтэссенция русского бытия: через вечную борьбу и страдание к победе над врагом, над собой, Бога надо всем.