Реплика Константина Затулина после выступления участников на заседании Ливадийского клуба 5 июня 2025 года в рамках фестиваля «Великое Русское слово» в Крыму
«Не грех иной раз прислушиваться к европейцам, когда это того стоит. Жорж Клемансо [прим. — французский политический и государственный деятель, журналист, премьер-министр Франции] как-то сказал:
Тот, кто смолоду не был радикалом – у того нет сердца. Но тот, кто к старости не стал консерватором – у того нет головы.
Хочу отреагировать на услышанное от друзей и коллег. Вот Сергей Николаевич Бабурин считает, что мир и компромиссы невозможны, пока существует Украина. Победа, видимо отменяется, пока мы не дойдем до границы с Польшей. Правда, в том же выступлении он допустил существование Западной Украины, не включенной в наше будущее союзное с Украиной государство.
То есть, видимо, Сергей Николаевич все-таки не так далек от реальности, как в случае с отказом в существовании государству Украина по итогам СВО.
Странно было бы с моей стороны агитировать за государство Украина. Я объявлен «врагом» украинского народа в середине 90-х годов.
Поэтому давайте не будем друг друга увлекать звонкой фразой. Мы все здесь готовы побеждать и все прочее. Вопрос в том, в состоянии мы чего-то достичь и какова цена этого. Вот о чем идет разговор. Я утверждаю, что «уродливое детище беловежского сговора Украина» не исчезнет с политической карты мира, как Польша в 1939 году. Придется продолжать бороться с ней и за нее после прекращения огня.
Мое личное впечатление: мы, конечно, одолеваем в отечественной войне с Западом. Я уже сказал почему. Но мы, к сожалению, проигрываем в гражданской войне, которая ведется за русское дело в Украине. Мы видим, что украинцы и русские Украины продолжают с нами бороться. Почему? Потому что считают нас врагами, желающими отнять у них эту самую Украину.
Значит, нужно найти ходы. Нужно сделать так, чтобы они перешли на нашу сторону. Это кажется невозможным, но над этим надо работать.
И последнее. Самое главное, почему я не вижу перспективы дойти до польской границы, – мы можем в полемическом задоре напоминать о Северной или Тридцатилетней войне, но не по нашему времени Северные и Тридцатилетние войны. Столько в наше время войны продолжаться не могут.
Когда-нибудь мир наступит. И испытания этим миром будут гораздо серьезнее, может быть, чем другие испытания в ходе войны. Потому что вернутся люди, получавшие одни деньги, вернутся на другие зарплаты. Потому что вернутся герои, и вернутся те, кто будут выдавать себя за них.
В Советском Союзе мы испытывали «афганский синдром». В Афганистане погибло 15 000 граждан Советского Союза. Сколько погибло сейчас? Надо будет с этим справляться. Вот испытание, которое нам предстоит, и к нему надо готовиться».
