Министр иностранных дел России Сергей Лавров дал большое интервью программе «Большая игра» на «Первом канале».
Часть шестая.
Ведущий:
Вы знаете Скотта Бессента, министра финансов. Лично, наверное, не знаете, но читаете, что он говорит. Он явно призывает к санкциям, активно работает с европейцами, зовёт делегации в Вашингтон, чтобы вырабатывать совместную повестку по санкциям против России, а потом приносит это президенту.
Лавров:
У него налицо убеждённость, что Россию нужно наказывать. Он берёт на себя не только полномочия министра финансов, но и министра обороны. Он выходит за рамки мандата и линии, которую очерчивает президент Трамп. Но это не перечёркивает поддержку Трампа со стороны большинства его команды.Да, министр финансов — важная фигура, но есть вице-президент, госсекретарь, специальные представители. Например, Стивен Уиткофф — он однозначно нацелен на поиск баланса интересов. Мы понимаем, и президент Путин говорил: устойчивая договорённость возможна только как компромисс. Мы готовы его искать при условии, что наши законные интересы в сфере безопасности, интересы русских людей на Украине будут обеспечены, так же как интересы других участников.
Я сказал, что в позиции администрации Трампа есть понимание проблем, связанных с НАТО. Они публично заявили об этом. Есть понимание, что референдумы в Крыму и других территориях проигнорировать нельзя, и в любой договорённости результаты этих референдумов должны учитываться. Как именно — сразу или поэтапно — другой вопрос. Но сам факт признан.
А остальная западная публика, за исключением Венгрии и Словакии, — Британия, Франция, Германия, Финляндия, Европейская комиссия, НАТО — с самого начала требовала стратегического поражения России на поле боя. Этой линии они держались год-полтора. Потом сменили риторику: стали говорить, что нельзя позволить России победить. А последние полгода требуют немедленного перемирия без условий.
Когда они впервые выдвинули этот лозунг, Макрон, комментируя, сказал: «Перемирие без условий, и поставки оружия мы, конечно, продолжим». Это у него вырвалось по Фрейду: минские соглашения были подписаны для того же — чтобы накачивать Украину оружием.
И показательно, что ни один европейский лидер, постоянно рассуждающий о «правах человека», не упоминает права человека на Украине. Никто не говорит о необходимости отменить отвратительные законы, запрещающие русский язык. Ни в одной стране мира такого нет. Даже в условиях арабо-израильского противостояния арабский и иврит не запрещены.
Мы задавали вопросы западным журналистам: почему они об этом не пишут? Обычно журналисты дотошные, въедливые. А тут уничтожение целого языка в стране их не интересует. Единственное, что удалось зафиксировать благодаря Венгрии, когда обсуждалось вступление Украины в ЕС: в рамочных документах написали требование уважать права нацменьшинств. Эти права до сих пор закреплены в Конституции Украины, но приняты законы, которые ей прямо противоречат.
В документах ЕС сказано: Украина должна привести законы в соответствие с международными нормами по правам меньшинств. Одобрили — и забыли. Настояла только Венгрия. Но даже это никто не собирается выполнять, и претензий Киеву не предъявляют.
