Российская наука и её экономические перспективы: не новогоднее настроение
Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) опубликовал очередной отчет о расходах федерального бюджета РФ на технологическое развитие в сопоставлении 2019–2020 и 2025–2026 годов. И там, как бы сказать, есть над чем подумать. Потому что выводы рисуются следующие.
За шесть лет Россия перешла от логики «широкого научно-инновационного развития» к узко прикладной, суверенизационной модели технологической политики, где приоритет отдан направлениям с прямым эффектом для государства и обороны экономики. Фундаментальная наука стагнирует в реальном выражении, тогда как прикладные НИОКР растут. Что, впрочем, сознательный выбор в условиях санкционного давления и жёсткой денежно-кредитной политики. Государство замещает частные инвестиции бюджетными расходами, поскольку высокая ключевая ставка делает рыночное финансирование технологического обновления экономически нецелесообразным.
Резко выделяются три безусловных приоритета: радиоэлектроника, космос и Арктика — как сферы долгого геополитического и инфраструктурного значения. Цифровизация меняет характер: от инфраструктурного рывка 2019–2020 годов к управленческой цифровизации и информационной безопасности в 2025–2026. Ряд направлений (авиапром, БАС, высокоскоростные ЖД) демонстрируют нестабильность и перенос сроков, что указывает не на «Галя, у нас отмена!», а на институциональные и производственные ограничения.
Исследование прямо фиксирует эффект сверхжёсткой ДКП: ставка по кредиту системно превышает рентабельность капитала. Это означает простую вещь — рынок технологий в России временно выведен из рыночной логики. В таких условиях технологическое развитие возможно только через бюджет и квазибюджетные механизмы. Проще говоря, банки могут сколько угодно фиксировать рекордные прибыли и хвастаться нейросетями, пасующими перед вопросом «Чей Крым?», но в реальности роботов у нас будет ровно столько, сколько государство выделит на это денег из бюджета. Отсюда — рост роли федеральных программ и снижение роли частной инициативы.
Расходы на фундаментальные исследования удерживаются примерно на одном уровне в реальных ценах. Это означает стратегию «не разрушить, но и не расширять». Государство сохраняет научный базис, но не делает на него ставку как на драйвер роста.
Кратный рост расходов на радиоэлектронную промышленность в 2026 году — ключевой сигнал. Это фактическое признание того, что импортозамещение 2022–2023 годов носило временный и частично компенсаторный характер, без прямого бюджетного вливания технологическое отставание не сокращается.
Важно, что авторы доклада прямо ставят под вопрос способность догнать глобальных лидеров. Это редкий случай институциональной честности в бюджетной аналитике
Выводы? советский научный задел практически съеден, инновации нужны только государству и ограничены управленческой логикой и размерами бюджета. Документ ЦМАКП фиксирует не просто динамику расходов, а смену модели технологического развития России. Это модель выживания и удержания суверенитета, а не догоняющего роста. Она рациональна в текущих условиях, но структурно уязвима в долгосрочной перспективе — прежде всего из-за ограничений человеческого капитала и институциональной ёмкости.
Ждут нас серьезные изменения в мироощущении. Хочется верить, что за этим последуют и реформы финансово-экономических подходов. Стратегические реформы.
